Получилось развёрнуто, но выносить в отдельный пост не хочу. Подробности, которые считаю очевидными для тебя, не детализирую (остальные, если интересно, спросят).

1. Личный контекст
   1. В силу специфики моих занятий, опыта и карьерных предпочтений, благосостояние моей семьи находится в противофазе с российской экономикой и соответственно с благосостоянием большей части соотечественников. Мне хорошо, когда нефть дешёвая, а доллар дорогой. Самое интересное, что мой тесть, работающий на оборонный экспорт, тоже на какой-то процент имеет short exposure to Russia, хотя это всячески и отрицает. Тактически для меня по отношению к ситуации в России таким образом действует принцип "чем (экономически) хуже, тем лучше".
   2. Стратегически в такой принцип заигрываться не стоит — если вокруг станет совсем плохо, настанут серьёзные политические риски, которые не позволят мне уютно жить в своём собственном, отгороженном от большой России, мирке, кормить семью, пить с друзьями и воспитывать сына.
2. Внешний контекст и риски
   1. То, что мы проедаем избыточные советские инфраструктурные инвестиции, как бы общее место. Есть ощущение, что мы их доедаем, а про то, почему не делаются новые, тоже уже много написано, не мне повторять (коррупционная нагрузка, низкая поизводительность труда). Это первый риск, который будет проявляться сначала непобедимой структурной инфляцией издержек (наблюдается уже много-много лет), потом учащением отказов инфраструктуры, не связанной с энергетическим сектором (наблюдаемая частота повышается), а потом проблемами уже с инфраструктурой добычи и экспорта нефтегаза и резким схлопыванием соответствующих доходных статей бюджета. Всё, что я пишу, общие места, сто раз освещённые в соответствующей литературе.
   2. Более важным мне кажется то, что мы все эти годы проедали человеческий и институциональный капитал, оставшийся от империи. Над институционализмом как политической философией сейчас принято смеяться, отчасти справедливо. Но я не о демократии и т.п., я о том, что трамваи до сих пор парадоксальным образом ходили. Ткань социума и механизмы культурного воспроизводства претерпели чудовищную деградацию (и опять же, не Гайдар в этом виноват — определённые моменты антропологического одичания просматривались и в советское время). 1990е, как ни странно, я вижу временем надежды — во всей этой вакханалии дикого капитализма был достаточно сильный элемент достижительной мотивации. Not anymore, эта надежда кончилась и 2000е стали временем, когда справедливость опять победила свободу. Тем не менее, и в 1990е, и в 2000е социальный мир худо-бедно поддерживался — и не на уровне политики или классовой простихосподи борьбы, а на уровне того, что народ в быту всё-таки признавал наличие неких базовых правил и понятий. Противоположностью такой ситуации является пост-колхозное русское Нечерноземье, где социальная деградация за последние лет 30-40 вполне совершилась и случаи убийства за бутылку водки и сжигания в собственном доме постылой жены с тёщей являются не то, что нормой, но этакой неизбежной частью пейзажа.
   3. Чтобы бороться с рисками инфраструктурными и социальными, нужен человеческий капитал — как компетентная элита, так и цивилизованные граждане. Вот с этим у нас полный пиздец похоже. Ниже я наконец объясняю, какие наблюдения за последние несколько лет изменили мой прогноз в худшую сторону.